Авторы «Стратегии развития пенсионной системы Российской Федерации до 2030 года», вышедшей из-под пера Министерства труда и социальной защиты в конце августа, возможно, не ожидали, что их сочинение получит такой бурный отклик. Решение о будущем пенсионной системы должно быть принято на заседании у президента Путина 1 октября — времени внести какие-либо изменения в представленные социальным ведомством предложения не так уж и много.
И в отсутствие широкого обсуждения даже самые экстремальные планы Минтруда могут быть реализованы, что называется, в рабочем порядке.

Между тем небольшой 30-страничный документ вызвал настоящую бурю в стане пенсионных экспертов. Главное, что в нем возмутило критиков, — это намерение Минтруда за счет обязательных отчислений граждан в накопительную составляющую пенсионной системы поправить текущие дела Пенсионного фонда России (ПФР). В документе министерство настойчиво продвигает идею о временном «страховом маневре» — она состоит в том, чтобы часть отчислений граждан на пенсионные накопления использовать для выплаты пенсий сегодняшним пенсионерам и тем самым снизить нагрузку на хронически дефицитный бюджет ПФР. По мнению оппонентов, за этим кроется не что иное, как стремление Минтруда полностью демонтировать систему обязательных пенсионных накоплений и вернуться к советской пенсионной «распределиловке».
«Те условия, в которые были поставлены разработчики реформы — сокращение дефицита бюджета ПФР и одновременно неувеличение налоговой нагрузки на бизнес, — не оставили им пространства для маневра, — говорит глава комитета по развитию пенсионных систем и социальному страхованию Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Игорь Юргенс. — Кроме того, у нас почти не осталось времени для обсуждения реформы. Бывший министр соцразвития Голикова обещала нам год на обсуждение, теперь же у нас нет и 3—4 месяцев».

Cама задача свести к нулю дефицит ПФР появилась не вчера. Он превратился в черную дыру для федерального бюджета в 2009 году. Сначала стабильность пенсионной системы подкосил кризис. А в 2010 году провели «валоризацию» пенсионных прав работников за трудовой стаж советского периода, проще говоря, подняли пенсию пенсионерам до некоего приемлемого, усредненного уровня. Плюс к этому — ежегодное повышение пенсий по стране, за темпами которого не поспевали ни экономика, ни рост уровня заработной платы в стране. В 2009—2011 годах средняя пенсия в России выросла на 82,9%, в то время как средняя зарплата — всего на 35,7%. Неудивительно, что уже четвертый год собранного в стране социального налога не хватает на выплату пенсий. В итоге 2011 год для ПФР завершился тем, что из 4,9 трлн рублей его совокупных расходов на трансферы из государственного кармана пришлось 2,4 трлн рублей, то есть почти 50% расходного бюджета фонда! В самом ПФР трансфер для покрытия дефицита рассчитывают немного по-другому. В отчете ПФР за 2011 год указана сумма, поступившая из федерального бюджета непосредственно на покрытие дефицита фонда, в размере 924,4 млрд рублей, или 1,8% ВВП страны. Остальные федеральные деньги пошли на целевые социальные программы. Но даже и такая дыра в бюджете впечатляет, и чем-то ее надо закрывать.
В мае, сразу после назначения нового правительства, ПФР и курировавшему его Министерству труда было дано неформальное поручение от президента изыскать источники уменьшения размера бюджетного трансфера в ПФР. Формально эта задача была подкреплена президентским указом, поставившим перед новым кабинетом задачу реформировать пенсионную систему, о результатах доложить до 1 октября. На эти поручения президента наложился ажиотаж, связанный с работой над очередной бюджетной трехлеткой и введением бюджетного правила на следующие три года. Указанная мера призвана несколько сдержать рост бюджетных расходов, и, по замыслу Минфина, в пенсионной сфере тоже неплохо было бы сэкономить несколько сот миллиардов рублей. «Предполагалось, что ПФР и Минтруда предложат какие-то меры по краткосрочному уменьшению дефицита фонда, — рассказывает глава Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев, автор действующей в России пенсионной системы. — Но люди из нового состава правительства, полностью дезориентированные в вопросах пенсионной системы и видевшие только первый срез проблемы, перевели дискуссию в несколько иную плоскость. В предложениях Минтруда фактически содержится программа полной переделки пенсионной системы — уже третьей за последние 10 лет. И главное — это, по сути, идея ликвидации накопительной системы».
Действительно, стратегия министерства, несмотря на неоднократно звучавшие заявления о необходимости сохранения системы накопительных пенсий, предполагает ее фактическое уничтожение. Сегодня обязательные отчисления в накопительную часть пенсии производятся с зарплаты всех работников, родившихся после 1967 года. Работодатели ежемесячно отчисляют на наш накопительный счет в ПФР по 6% от заработной платы. Чиновники из Минтруда в рамках «страхового маневра» предлагают временно уменьшить эту ставку до 4% и даже до 2% от заработка — остальное перечислить в солидарную часть пенсионной системы, на выплаты сегодняшним пенсионерам. По замыслу Минтруда, при направлении в распределительную часть 2% из 6% накопительной части отчислений дефицит бюджета ПФР снизится на 0,21% от ВВП уже в следующем году, к 2020 году экономия может составить уже 0,25% ВВП. При перераспределении 4% эти показатели могут достигнуть 0,41% и 0,49% от ВВП соответственно.
Но само снижение ставки взносов в накопительную часть пенсии до 2% равнозначно ее отложенной ликвидации, считает Михаил Дмитриев, поскольку лишает эту добавку какой-либо привлекательности для страхователей, а также повышает удельные расходы на администирирование накопительной составляющей для участников системы. Кроме того, условия, которыми ведомство обставляет возвращение граждан к полноценной накопительной системе, фактически не оставляют ей никаких шансов.
Через несколько лет, когда ситуация с наполнением бюджета ПФР выправится, по замыслу Минтруда, можно будет вернуть будущим пенсионерам их 6% в полном размере. Но для этого они должны определиться, оставить ли им свои 6% по умолчанию в солидарной системе или вновь вернуться к накопительной, написав соответствующее заявление. По мнению президента Национальной ассоциации пенсионных фондов (НАПФ) Константина Угрюмова, это право выбора способа формирования накоплений, которое предлагается дать гражданам, иллюзорно. Историю с «молчунами» пенсионный рынок уже проходил. «В силу ментальности и ряда других причин большинство застрахованных лиц по умолчанию останутся в солидарной системе, — говорит он, — так как для перехода в накопительную им вновь надо будет писать заявление, а кроме того, еще и платить ежемесячный взнос в размере 2% от заработка дополнительно к тем 6%, которые платит за них работодатель. Принуждение людей откладывать на пенсию 2% сверх того, что в обязательном порядке у них забирает государство, фактически похоронит накопительный компонент».
Стремление ПФР и Минтруда закрыть дыру в бюджете фонда за счет накопительной части пенсионных отчислений граждан отчасти можно понять. В прошлом году сумма этих отчислений достигла 376,6 млрд рублей — и ни копейки из этих средств ПФР при всем его трилионном дефиците не может потратить на выплату пенсий. Все эти деньги откладываются на накопления для будущих пенсионеров.
Но беда в том, что кардинально решить проблему дефицита бюджета ПФ «конфискация» пенсионных накоплений не в состоянии. На выплату трудовых пенсий ПФР потратил в 2011 году 3,8 трлн рублей, из которых обеспечены страховыми взносами в распределительную часть были только 2,4 трлн рублей, недостачу покрыл из своего кармана федеральный бюджет. Даже если в распределительную часть уйдут все отчисления на пенсионные накопления, останется 1 трлн рублей дефицита, который все равно придется компенсировать из госбюджета. «Снижение остроты проблемы с дефицитом ПФР за счет накопительной части возможно только в краткосрочном периоде — 2—3 лет, — или же это не даст вообще никакого эффекта, — считает Константин Угрюмов. — А фактическая ликвидация института обязательных отчислений на накопительную пенсию не только не улучшит текущее финансовое положение ПФР, но и повлечет за собой целый ряд негативных последствий. Реализация подобного страхового маневра усугубит дисбаланс пенсионной системы за счет увеличения обязательств ПФР перед застрахованными лицами, оголив будущие выплаты».
Действительно, если сегодня лишить следующее поколение пенсионеров обязательных пенсионных накоплений, кто заплатит им в будущем, когда придет их черед получать пенсию? Никто не даст им гарантии, что, отдав сегодня свою часть накопительной надбавки к пенсии, они завтра получат от ПФР достойную компенсацию. Рассчитывать на это не позволяют, прежде всего, объективные демографические причины — непрерывное снижение числа работающих по отношению к числу пенсионеров.
Впрочем, претензии к планам Минтруда по реформированию пенсионной системы не ограничиваются только лишь возражениями по поводу отмены обязательных пенсионных накоплений. Стратегия содержит еще как минимум два предложения, не менее радикальных по содержанию. Минтруда предлагает увеличить так называемый срок дожития в пенсионной системе — срок ожидаемого периода выплаты пенсий с нынешних 19 лет до 21 года. Для будущих и нынешних пенсионеров это означает уменьшение ежемесячных выплат, поскольку накопленный объем пенсионных прав будет делиться на больший период выплат. Зато ПФР это позволит сократить дефицит еще на 4,84 млрд рублей, начиная с 2015 года.
Еще один способ сэкономить — реформа досрочных пенсий, которую хочет затеять ведомство. То, что в системе льготных пенсий и «досрочников» нужно наводить порядок, согласны, пожалуй, все заинтересованные стороны. У нас сегодня 30% пенсионеров получают пенсию на льготных условиях — или они вышли на пенсию раньше общепринятого пенсионного возраста, или они получают от государства какие-либо надбавки. Минтруд полагает критерии выхода на досрочную пенсию во многом устаревшими, во многих профессиях условия труда улучшились по сравнению с советскими временами, когда устанавливались льготы. Кроме того, в ведомстве считают несправедливым платить досрочные пенсии за счет общих средств ПФР, а не страховых взносов работодателей. «Льготные пенсии, по существу, компенсируют неблагоприятные условия труда, ответственность за которые должен нести работодатель», — говорится в стратегии. Работодателям предлагается либо улучшать условия труда своих работников, чтобы лишать их права на досрочную пенсию, либо платить дополнительные страховые взносы. Резерв для экономии здесь тоже есть — ежегодно к 2020 году до 0,4% от размера ВВП страны.
Реформа досрочных пенсий, если не вдаваться в детали, это, пожалуй, единственное из предложений Минтруда, которое было встречено критиками благосклонно. «В среде предпринимателей в принципе нормально воспринимается позиция по отмене льготных пенсий из-за особых условий работы на вредных производствах, — говорит президент петербургского фонда «Республика» Сергей Цыпляев. — Аргументация здесь понятна: конкретный бизнесмен, не важно, государственный или частный, делает на людях деньги, эксплуатируя их. Пускай он сам и платит им льготную пенсию или улучшает условия труда — это предложение воспринимается вполне нормально».
«Но у нас есть и другие получатели особых пенсий, о которых почему-то мало говорят, — это госслужащие. Никто не понимает, почему народный представитель, побыв несколько лет на государственном посту в качестве депутата, получает особую пенсию, — продолжает Сергей Цыпляев. — Никто не понимает, почему наши питерские чиновники из Смольного при выходе на пенсию получают 30—50 тыс. рублей (средняя пенсия по стране составляет 8,5 тыс. рублей. — «Профиль»). Все должны быть в одинаковых условиях».
В вопросе о фактической ликвидации института досрочных пенсий склонен поддержать авторов стратегии и Минфин, заверяют эксперты, знакомые с настроениями в коридорах ведомства. В остальном оппоненты Минтруда в своей критике пенсионной стратегии ведомства не оставили от нее камня на камне. «Минфин очень жестко настроен в отстаивании обязательных отчислений на накопительную пенсию, — неформально поделился с «Профилем» один из участников дискуссии. — Планам Минтруда совершить трехгодичный «страховой маневр» и за счет накопительных взносов поправить бюджет ПФР также был дан жесткий, почти нецензурный отпор». Не исключено, что само появление предложений Минтруда, по большей части неприемлемых и не совпадающих с позицией финансового ведомства, — это попытка торга за бюджетные трансферы, попытка показать, какие альтернативы ждут пенсионную систему в случае отказа Минфина продолжать финансировать дефицитный бюджет ПФР из федеральных источников.
К походу в защиту накопительных пенсий присоединился и Комитет гражданских инициатив (КГИ) под председательством экс-министра финансов Алексея Кудрина. Именно под знаменами КГИ собрались все либеральные экономисты, критикующие подходы ПФР и Минтруда к реформированию пенсионной системы. «Когда я услышал об инициативах Минтруда по демонтажу накопительной системы, которая за прошедшие годы не реализовала своих проектных возможностей, я подумал, что это какой-то бред: записку замначальника какого-нибудь департамента не глядя подмахивает глава министерства, так бывает, — не стесняется в оценках председатель комитета РСПП по развитию саморегулирования Виктор Плескачевский. — Но все инициативы, с которыми мы столкнулись в последние месяцы, показывают настойчивость властей в этом направлении».
Несмотря на антирыночный характер многих положений стратегии Минтруда, не надо думать, что они будут отвергнуты, лишь исходя из этих соображений. «Мы недооцениваем те настроения, которые существуют в обществе: люди в большинстве своем систему накопительных пенсий воспринимают довольно скептически, все-таки распределительная модель им ближе, — замечает губернатор Кировской области Никита Белых. — То же самое касается и отношения к пенсионной системе в среде парламентских партий — тех, что составляют большинство в Государственной думе, — они также, скорее, займут позицию, которую предлагает Минтруд». Но главное, как отреагируют на предложения ведомства на самом верху. «Реакцию первых лиц государства на доводы Минтруда предугадать сложно, — делится своими соображениями один из участников встречи. — С одной стороны, и президент, и премьер прислушиваются к логическим, экономически оправданным доводам в пользу сохранения накопительной составляющей системы. С другой — экономические взгляды обоих сегодня все больше скатываются к консерватизму, отдающему советским душком».
Последствия фатального для пенсионных накоплений решения, которое может быть принято на встрече у президента 1 октября, эксперты либерального КГИ также не склонны приуменьшать. Ничего, кроме очень болезненной общественной дискуссии с огромными политическими издержками для репутации власти, это не вызовет, уверен Михаил Дмитриев. Сегодня число людей, занявших активную позицию в вопросе управления своими пенсионными накоплениями и передавших их из ведения государственной компании в частные фонды, превысило 15,5 млн человек — это почти каждый третий из тех, кто родился после 1967 года. Заявления на участие в программе государственного софинансирования пенсионных накоплений подали уже 8 млн человек. Все эти люди уже не «молчуны» и потенциально готовы выйти на улицы в случае, если их лишат права на пенсионные накопления, уверен эксперт. Социальный взрыв, который последует за неуклюжей реформой пенсионной отрасли, по словам Михаила Дмитриева, может сравниться по накалу с протестами, сопровождавшими столь же неуклюже проведенную монетизацию социальных льгот в 2005 году.