|
16.08.2012 Пенсионная беспечность. Почему в России не работает накопительная система
Стремление государства обеспечить пенсиями стареющее население создает центральную
макроэкономическую проблему для России. Если ее не решать, то при сохранении текущих
тенденций госдолг быстро превысит 100% ВВП и вскоре станет неустойчивым, что приведет
к финансовому краху и политическому кризису. Один из базовых сценариев S&P
оценивает ожидаемый уровень госдолга в 2050 году в 585% ВВП! Совершенно очевидно,
что задолго до достижения такого критического уровня Россия потеряет рейтинг и
начнутся мучительные переговоры о реструктуризации долга.
Масштаб долгосрочной пенсионной проблемы на порядки превосходит все, по поводу
чего сегодня ломаются копья в ходе обсуждения бюджета: программу вооружений, образование,
модернизацию... Если удастся ее решить за счет четкого согласования бюджетной,
долговой и инвестиционной политики — государство сможет позволить себе масштабную
программу развития. Если не удастся, то уровень жизни пенсионеров останется низким,
а бюджет не выдержит демографической нагрузки и быстро разбалансируется. Это приведет
к масштабному краху, по сравнению с которым кризисы 1998-го и 2008 годов покажутся
незначительными неприятностями. Важно понять, что эта проблема, несмотря на тяжесть,
является решаемой, но лишь при условии качественной перестройки накопительной
системы.
В то же время, сейчас происходит обратный процесс: в спешке готовится отмена
обязательной накопительной компоненты пенсионной системы или радикальное снижение
отчислений в накопительную часть, что по сути то же самое. Это может стать грубейшей
экономической ошибкой, которая на годы закрепит слабость российской бюджетной
системы и экономики в целом. К счастью, еще не поздно остановить отмену ОНПС,
настроить ее в соответствии с лучшими мировыми образцами, а затем сделать накопления
основным источником пенсий для будущих пенсионеров. Для этого надо разобраться,
почему провалилась пенсионная реформа 2002 года.
Десять лет назад была запущена реформа, разделившая страховую (по сути распределительную)
и накопительную части пенсионной системы. Уже тогда некоторые эксперты указывали
на большое количество недоработок и половинчатость преобразований. В частности,
государство сохранило многие искажения, присущие еще советской пенсионной системе,
не позволяющие распределительной системе нормально функционировать. В их числе
относительно низкий пенсионный возраст и широкий список льготников, имеющих право
на досрочный выход на пенсию. Несмотря на относительно благоприятную демографическую
ситуацию в начале 2000-х, распределительная часть была обречена уже в момент создания,
так как не угонялась за падающим коэффициентом поддержки. В 2000 году на каждого
пенсионера приходилось пять работников, к 2050 году их число сократится до двух,
то есть в 2,5 раза. Такого роста нагрузки распределительной системе не выдержать.
Чтобы предотвратить деградацию пенсионного обеспечения без потери устойчивости
государственных финансов, требовалось совершить решительный переход к накопительной
пенсионной системе. Вместо этого (скорее от недооценки проблемы, чем по злому
умыслу авторов реформы) создававшаяся накопительная система начала функционировать
скорее в интересах государства и пенсионных управляющих, а не будущих пенсионеров.
К примеру, «молчунам», доверившим управление своими накоплениями государственной
управляющей компании (ВЭБ) был навязан портфель низкодоходных гособлигаций, призванный
подтолкнуть граждан к выбору той или иной частной УК или НПФ.
Но и частные управляющие обеспечить достойный уровень пенсий не могли по определению.
Причина не в низком профессионализме, неблагоприятном периоде инвестирования и
т. д. Проблема в дизайне всей системы: власть допустила грубую ошибку, неверно
задав инвестиционный мандат обязательной накопительной пенсионной системы. В частности,
это проявилось в ложно понятом консерватизме инвестиций: баланс вложений пенсионных
накоплений был смещен к облигациям, которые не только проигрывают акциям в терминах
доходности, но и являются более рискованными! Сейчас в структуре пенсионных накоплений
в НПФ на акции приходится лишь 8%, в пенсионном портфеле ВЭБа — почти 70% в гособлигациях.
Немаловажным фактором было и требование показывать положительную доходность по
итогам каждого отчетного периода. Именно так после кризиса 2008-2009 годов ФСФР
и Генеральная прокуратура интерпретировали зафиксированный в законодательстве
принцип сохранности накоплений. Это опять-таки смещало выбор управляющих НПФ к
инструментам с фиксированной доходностью. Именно избыточные ограничения возможностей
инвестирования накоплений не позволили (и не могли позволить) пенсионным управляющим
обыграть даже инфляцию. По данным ПФР, средняя доходность НПФ в 2004-2012 годах
составила 6% (еще скромнее результат у ГУК — 5,1%), проиграв инфляции в 1,5 раза.
Приходится признать, что результат работы системы оказался плачевным именно из-за
того, что государство самоустранилось от ее настройки, руководствуясь простой
логикой: запустить систему и посмотреть, работает ли она в российских условиях.
Сейчас часто раздаются голоса тех, кто говорит: в 2002 году Россия не была готова
к введению накопительной системы. Это не так: если бы были приняты правильные
решения по инвестиционному мандату, положительный результат чувствовали бы уже
пенсионеры, выходящие на покой в 2012 году. Тому, что надо сделать, чтобы накопительная
система начала работать как следует, будет посвящена следующая статья.
научный руководитель Института финансовых исследований, бывший первый замминистра
финансов
forbes.ru
|