О «длинных» деньгах, о том, за счет чего накопительная часть пенсионной реформы будет расти, и о принципах работы идущей пенсионной реформы в интервью «Труду» рассказывает глава Пенсионного фонда России Антон Дроздов.

— Антон Викторович, наверное, знаете о том, что к накопительной части пенсионной системы у людей отношение негативное?

— Я не согласен с тем, что накопительный элемент является рудиментом пенсионной системы. В нем есть преимущества. Странам с неблагоприятной демографической ситуацией накопительная составляющая позволяет подкрепить возможность исполнения финансовых обязательств по пенсиям. Это важно, когда количество работающих снижается относительно растущего числа пенсионеров. К тому же сейчас в российской пенсионной системе накопительная часть пенсионных денег сравнительно небольшая — 6%.

— Все опасаются, что пенсионные средства вообще обесценятся. Есть ли смысл сохранять накопительную составляющую?

— Совершенных способов сохранности накопленного мир не знает. Везде в мире активы обесцениваются. Но во всем мире, включая страны ЕС и США, накопительные формы пенсионного страхования развиваются как способ, позволяющий сделать будущую пенсию больше. Другое дело, что пенсионные фонды бьются за то, чтобы средства, которые они аккумулировали, не обесценивались, а наоборот, прирастали. Даже в кризисные периоды у  кого-то они обесцениваются больше, у  кого-то меньше. Поэтому если в попытке застраховаться от кризиса или инфляции люди начнут выходить из негосударственных пенсионных фондов или управляющих компаний и перекладывать свои пенсионные накопления из фонда в фонд, то это еще хуже для их кармана.

— Что же делать?

— Не делать резких движений. Не метаться между пенсионными фондами. Потому что пенсионные деньги — «длинные», их инвестируют не на год, а на десятилетия. А циклические кризисы неизбежно сменяются периодами роста и финансовой активности. И если в кризис «короткие» накопления сгорают, то пенсионные сбережения, рассчитанные на 25–30 лет, — нет. Накопительная система в нашей стране начала действовать с 2002 года, а первые масштабные выплаты накопительной части пенсии произойдут в 2013 году — мужчинам 1952 и женщинам 1957 годов рождения. Полный же, 30-летний цикл формирования накопительной части пенсии будет только у граждан 1967 года рождения и моложе. Для них выплаты начнутся с 2022 года. К этому времени неизбежный за кризисом подъем финансового рынка перекроет последствия спада.

— Стратегически российская пенсионная система делает ставку на накопительное или распределительное пенсионное страхование?

— Россия пошла по пути смешанной пенсионной системы. Сейчас пенсия формируется из трех частей — базовой (за счет федерального бюджета), распределительно-страховой и накопительной (за счет отчислений работодателя от заработка работника). В накопительной гражданин может по-участвовать сам. Настаиваю: поскольку накопительная система работает всего с 2002 года, то это слишком незначительный период для «длинных» денег, чтобы объективно оценить все ее плюсы и минусы. Тем более выносить окончательный вердикт. Только со временем можно будет сделать вывод — стоит ли накопительный элемент формирования пенсии уменьшить, увеличить или вовсе от него отказаться?

— То есть стратегия в смешанной системе? Тогда какая из трех частей важнее для будущего пенсионера?

— Мерило успеха пенсионной системы — сможет ли она через 10, 20, 30 лет обеспечивать выплаты пенсионерам на достойном уровне. Наша задача — обеспечить для ныне работающих граждан формирование пенсии на европейском уровне, а  во-вторых, добиться, чтобы в положенное время деньги для фактической выплаты этих пенсий в пенсионной системе были. Поэтому со временем каждый будет решать сам — какая из трех частей пенсии для него лично будет основной. Решение этой задачи в руках самих граждан. Для этого недавно принят федеральный закон о софинансировании пенсионных накоплений государством. Людям, которые будут ежегодно перечислять в накопительную часть своей пенсии от 2 до 12 тысяч рублей, оно столько же добавит от себя на их пенсионный счет. Программа рассчитана на период до 2023 года. Ее результаты будут одним из факторов, которые примут во внимание, делая вывод об успешности смешанной пенсионной системы в нашей стране.

— Многие экономисты называют зону отсечения в 415 тысяч рублей не просто регрессией, а суперрегрессией, попросту выводящей из-под налогообложения богатых. Что вы им ответите?

— Есть такая точка зрения. Но напомню, что речь идет не о поступлении дополнительных налогов в бюджет, а о формировании пенсии, которую потом когда-то придется выплачивать. Мы считали, что работающих людей, которые получают годовой доход до 415 тысяч, в стране 82%. Остальные — больше. Если этих, «богатых», включить в программу с учетом всей суммы их заработка, то когда они выйдут на пенсию, она у них должна быть огромной — до 40% от заработка. Но в момент выхода нынешних состоятельных граждан на пенсию в рамках солидарной пенсионной системы фактические выплаты будут производиться за счет работающих, в том числе и тех, кто будет работать, получая небольшую зарплату. К тому же мы постоянно должны держать в голове то обстоятельство, что число работающих уменьшится, а число пенсионеров возрастет. И, таким образом, объем пенсионных прав, которые государство обязано будет исполнять через 20–30 лет, будет в 5–6 раз больше, если бы мы этого ограничения не ставили. И объем пенсионных обязательств государства тогда превысил бы 7% ВВП, что в 3 раза больше, чем если сохранить «потолок». Поэтому во всем мире последовательно ограничивается сумма годового дохода, с которого взимается страховой пенсионный тариф. Чтобы «богатые» со своим уровнем обеспечения не разбалансировали пенсионную систему.

— Как будет меняться ситуация с льготными пенсионерами и снизится ли их давление на бюджет? Особенно с чиновничеством, которое получает пенсии больше всех?

— Давайте разведем льготников и бюджетников. Силовые структуры, госслужащие, включая чиновников, все находятся и останутся на обеспечении госбюджета. К страховому тарифу они не имеют и не будут иметь отношения.

Льготники — это представители вредных профессий: шахтеры, металлурги, работники подземок и т. д. Другой вопрос, за счет чего им будет покрываться страхование. Сейчас это происходит за счет всего солидарного тарифа и средств бюджета. Разработан законопроект, который предлагает, чтобы дополнительные взносы в страховую систему на льготников поступали от их работодателей. Это схема, выстроенная с учетом мировой практики. Везде, кроме, к сожалению, России, работодатели вносят дополнительные взносы, как правило, 1–2% к тарифу. За счет этого льготникам выплачивается пенсия раньше общеустановленного возраста. Так, со временем, надеюсь, будет и у нас. Однако это не означает, что закон заработает завтра. Переходный период может составить до 15–17 лет. Пока же платить пенсии льготникам будут из «общего котла», а дефицит будет покрываться за счет бюджета.

Кстати, у этого закона есть социальная сторона. Работодатель, который доплачивает за работника на вредном производстве, сразу задумается о его модернизации.

— На ваш взгляд, когда в России люди смогут получать пенсии, соответствующие рекомендациями Международной организации труда (МОТ) — не менее 40% от заработной платы?