Повышение для россиян пенсионного возраста иными отечественными политиками, экономистами, а также экспертами Всемирного банка уже преподносится не как тема для обсуждения, а как аксиома, то есть грядущее безапелляционное решение, не требующее никаких рассуждений и обоснований. Однако так ли уж они правы?

На первый взгляд – да, и подтверждение тому – неутешительная статистика. По данным Росстата, число лиц старше трудоспособного возраста составляет 22 процента от общей численности населения. Доля трудоспособного населения равна 61,7 процента. Оставшиеся 16,3 процента – дети и подростки. В прогнозах развития демо­графической ситуации на 2031 год это ведомство даёт такие варианты: по самому оптимистичному – доля пенсионеров в общей численности к этому времени составит 29 процентов, доля трудоспособного населения – 57,1 процента; по самому пессимистичному – 28,6 и 54,1 процента соответственно.

Коэффициент демографической нагрузки, показывающий соотношение между численностью трудоспособного и нетрудоспособного возрастов, свидетельствует, что на одну тысячу трудоспособных лиц в 2011 году приходился 621 нетрудоспособный. Из этого числа 264 составляли дети и подростки, 357 – пенсионеры. Прогноз здесь таков: к 2031 году соотношение детей и пенсионеров станет 243 к 507 и на тысячу трудоспособных придётся уже 750 нетрудоспособных. В 2011 году естественная убыль составляла 3,6 процента, к 2030 году ожидается уже 9,4 процента. К 2030 году средняя продолжительность жизни должна увеличиться до 70 лет (64,5 – мужчины, 75,5 – женщины). Вывод один, и он пока откровенно пессимистичный: вдобавок к депопуляции страна стареет и на размеры пенсий год от года это будет влиять всё более ­негативно.

В связи с чем, не вдаваясь в детальные исследования возрастных групп и другие возможности экономики, а лишь оперируя европейскими тенденциями и показателями, предлагается увеличить возраст выхода на пенсию с 60 до 65 лет для мужчин и с 55 до 62 лет для женщин. Однако тонкость состоит в том, что, по данным нашей статистики, за прошлый год средняя продолжительности жизни у мужчин составила 62,6 года, у женщин – 74,7 года. То есть при таком подходе значительная часть мужчин до пенсии просто не доживёт. Впрочем, это ещё не все «нюансы» нашей пенсионной системы.

Хотели как лучше...

Внешне проблемы у Пенсионного фонда России начались в 2005 году, когда была снижена ставка ЕСН. Накопительная часть пенсии при этом осталась неизменной, но не стало хватать средств на выплату её базовой и страховой частей. В итоге дефицит ПФР был компенсирован из госказны. Если в 2006 году эта сумма равнялась 183,9 миллиарда рублей, то в текущем году объём трансфертов из федерального бюджета на покрытие дефицита Пенсионного фонда запланирован в объёме 1,075 триллиона рублей. По прогнозам, к 2014 году этот дефицит возрастёт уже до 1,3 триллиона. Разумеется, ситуацию попытались исправить налоговым администрированием, однако, по недавнему признанию главы Минфина Антона Силуанова и главы Мин­экономразвития Эльвиры Набиуллиной, прошлогоднее повышение ставок страховых взносов с 26 до 34 процентов привело к тому, что одновременно сократились и фонд оплаты труда, и его доля, с которой платятся взносы. Впрочем, проблема лишь этим не ограничилась, и при общем росте занятости формально сократилось число наёмных работников. Часть их по причине возросшей налоговой нагрузки перешла в неформальный сектор экономики, а их зарплаты, соответственно, ушли в тень. Как следствие, доля зарплатного фонда без учёта других доходов в общей массе ВВП по сравнению с 2010 годом уменьшилась на два процента – до 24 процентов. При этом, как считают аналитики Минфина, если бы доля зарплат, с которых платятся взносы, и их собираемость остались прежними, внебюджетные фонды в 2011 году могли бы получить больше на 370 миллиардов рублей, или почти на 0,7 процента ВВП. Однако в результате нововведений по ставкам взносов внебюджетные фонды недосчитались 281 миллиарда рублей, сборы НДФЛ уменьшились на 110,8 миллиарда, а потери государства составили 780 миллиардов рублей.

Не так обложили

Есть и ещё одна проблема, а именно – участие или, точнее, неучастие мигрантов в наполнении ПФР. До первого января текущего года мигранты в Пенсионный фонд вообще ничего не платили, так как, якобы отработав в России, все они отправятся получать пенсии на свою историческую родину. Понятно, что это не так: значительная часть мигрантов всеми правдами и неправдами пытается получить российское гражданство. И как показывает криминальная хроника, зачастую получить его вовсе не сложно. Впрочем, нас сейчас интересует не тема криминала, а нечто иное: в соответствии с законодательством пяти лет трудового стажа достаточно для получения социальной пенсии в размере 3178 рублей в месяц. С 1 января текущего года был введён страховой взнос работодателей в ПФР за иностранных граждан и лиц без гражданства, временно пребывающих в России. Теперь они платят фиксированный взнос в размере... всего 1200 рублей за работника в месяц. Но тогда представьте ситуацию, которая, вероятно, уже скоро станет типичной: отработав легально всего пять лет, от чего ПФР за пять лет получит за каждого мигранта по 72 000 рублей, новоявленный пенсионер уходит на покой, ежегодно получая из бюджета более 38 тысяч рублей. Не кажется ли, что 1200 рублей в месяц – это не пополнение Пенсионного фонда, а его запланированный грядущий дефицит?

Проблема – в невысоких зарплатах

На наполняемость Пенсионного фонда в первую очередь влияет средний уровень белой зарплаты. В прошлом году он составлял 22 334 рубля. При этом средняя трудовая пенсия по старости – около 9,5 тысячи рублей, что составляет около 40 процентов от среднего заработка. Для сравнения: в Евросоюзе пенсия составляет около 70 процентов от среднего заработка.

Чтобы понять, что происходит с нашими зарплатами, вернёмся опять к документам Росстата. В апреле 2011 года самая высокая доля работников, имевших заработную плату ниже минимального размера оплаты труда (4330 рублей), отмечалась в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве (5,8 процента), предоставлении коммунальных и социальных услуг (4,3), образовании (3,8), связи (3,6), здравоохранении (2,3).

Удельный вес работников, получающих в месяц более 25 тысяч рублей, в среднем по экономике составил всего лишь 27 процентов. При этом самые большие доли таких заработков были отмечены в организациях по добыче полезных ископаемых – 64 процента, в финансовой деятельности – 57, на транспорте – 44, в сфере научных исследований и разработок – 43.

Ещё один любопытный показатель – это соотношение средней заработной платы 10 процентов работников с наи­большей и 10 процентов работников с наи­меньшей заработной платой. По итогам прошлого года оно составило 16,1 раза (в апреле 2009 года – 14,7 раза). Как мы видим, это малоприемлемый в социальном плане разрыв в доходах. Наибольший рост в оплате труда наблюдался в организациях, занятых в сфере финансов и операций с недвижимым имуществом, аренды и предоставления услуг, оптовой и розничной торговли, ремонта автотранспортных средств и предметов личного пользования. При этом, согласно данным Росстата, средняя ежемесячная зарплата на добывающих предприятиях (48 тысяч рублей) более чем вдвое превышает зарплату на обрабатывающих производствах (22 тысячи рублей).

Пути выхода из тупика

Напомним, что в рамках принятой ранее концепции долгосрочного развития России определены целевые уровни пенсий: 2,5–3 прожиточных минимума  – для тех, кто имеет советский стаж, и 40 процентов от заработка – для тех, кто начал формировать свои пенсионные права при новой системе. К 2014 году планируется увеличить трудовую пенсию по старости на 20 процентов, она составит почти 12 тысяч рублей.

Поднять благосостояние нынешних и будущих российских пенсионеров можно двумя путями – повышая поток пенсионных отчислений от каждого работающего или увеличивая число плательщиков социального налога. Как мы увидели, просто повысить ставки налога уже не получится – предприниматели ещё больше уйдут в тень. Удельный вес оплаты труда наёмных работников, включая скрытую оплату труда и смешанные доходы, в ВВП в 2010 году составил 50,4 процента. Из них так называемые белые зарплаты и доходы составили 36,1 процента. Разумеется, велик соблазн вывести весомую часть оставшихся 14,3 процента из тени, что сразу бы ликвидировало дефицит ПФР. Вопрос лишь в том, как это сделать.