|
13.02.2014 Пенсионная манна досыта не накормит
Что имеем – то имеем: наши с вами пенсии по-прежнему зависят во многом не от
трудовых усилий, а от индексаций, трижды в год проводимых правительством. Вот
и с 1 февраля текущего года страховая часть трудовых пенсий по старости, по инвалидности
и по случаю потери кормильца повысились на 6,5%. Последствия предсказуемы: ступенчатое
повышение среднего размера назначенных месячных пенсий.
Годом ранее при февральской индексации практически в том же размере – на 6,6%
– они увеличились на 557 рублей, или на 6,1%. Апрельская индексация на рост доходов
Пенсионного фонда Российской Федерации, составившая 3,3%, и проведенная тогда
же индексация социальных пенсий на 1,81% в сочетании с увеличением единой денежной
выплаты на 5,5% привели к росту пенсий еще на 149 рублей, или на 1,5%. А вот августовский
перерасчет пенсий работающим пенсионерам дал смехотворную прибавку – всего 10
рублей. Фактически с апреля, перевалив отметку 10 000 рублей в месяц, средний
размер назначенных пенсий так и застыл на этой отметке, ожидая выполнения февральских
обязательств правительства по индексации пенсий, законодательно закрепленных за
ним.
Вот вам и сухой остаток: при нынешней ситуации в экономике страны, когда рост
реальной заработной платы исчисляется несколькими процентами, ничего и не остается,
кроме как уповать на индексации пенсий и рассчитывать на то, что государство не
даст умереть с голоду своим гражданам, когда они будут вынуждены прекратить трудовую
деятельность. Результаты социологических опросов россиян подтверждают это.
Так, анализируя данные, которые представила исследовательская компания Pew Research, с грустью убеждаешься, что большинство
наших сограждан по-прежнему уповают на государство, доверяя ему, несмотря на то,
что оно не раз их... ну, не то чтобы обманывало, но было, мягко говоря, не вполне
искренним в выстраивании своих отношений с ними. Взять ту же пенсионную пьесу,
в которой изначально был единственный главный герой, поведение которого было прозрачно
и понятно. Он назывался индивидуальным пенсионным счетом. Спустя десятилетие была
написана следующая редакция пьесы, в которой появились новые действующие лица
– трудовой стаж и баллы. Они стали взаимодействовать между собой, вступать в непростые
содержательно-количественные отношения. Но, главное, нарисовался тот, кто в античных
трагедиях назывался «deus ex maсhina» – бог из машины, который появлялся на сцене
в конце пьесы и разрешал все проблемы. В роли этого «deus» и стало выступать российское
правительство, назначая цену упомянутым баллам.
Так вот, 63% россиян по-прежнему считают, что о пожилых должно заботиться правительство,
и только 18% полагают, что нужно ориентироваться на свои собственные силы и на
поддержку своих семей. В этом наше отличие от вечных друзей-врагов американцев,
где эти доли составили соответственно 24 и 66%. Проигрывает государство и в европейских
странах с развитой рыночной экономикой. Например, во Франции рассчитывают на патерналистскую
роль государства 42% опрошенных, в Германии – 38%, в Великобритании – 33%. Пожалуй,
лишь Италия с ее 56% выбивается из этого ряда.
Впрочем, рассчитывая на государство, россияне достаточно трезво оценивают его
реальные возможности и прекрасно понимают, что «жировать» в старости им не придется.
В высокие стандарты жизни пожилых к моменту выхода на пенсию в России верят либо
допускают это 20% опрошенных по сравнению, например, с 32% в Японии, 37% во Франции,
по 41% в Израиле и Испании, и (заметьте!) 79% в Китае и 77% в Бразилии.
Но как же хочется находить что-то положительное в непростой российской действительности!
Парадоксально, но факт: порой такое встречается и порой добавляет оптимизма. Ну
вот, скажем, многолетние причитания о низкой продолжительности жизни, прежде всего,
мужчин в стране. Причитать, конечно, можно, но нужно периодически корректировать
свои представления об этом. Вот, например, если в 2005 году средний возраст смерти
мужчин составил 58,86 года, то в 2011 году – уже 64,01. Рост, согласитесь, статистически
значимый, хотя мы по-прежнему отстаем от экономически развитых стран на 8-10 лет.
Для женщин возраст смерти тоже повысился – с 72,35 до 75,51 года. Здесь наш проигрыш
меньше – приблизительно в два раза. Но России по-любому не избежать проблем, связанных
со старением населения.
Ну и, наконец, если мы хотим хорошо жить в старости, не снижая привычного уровня
потребления, думать о путях достижения этой цели нужно всегда. У каждого своя
стратегия прохождения всех жизненных циклов, но то, что такая стратегия должна
быть, несомненно. Я не собираюсь давать советов – цена моих ошибок слишком высока,
но необходимость уменьшения своей зависимости от государства мне представляется
очевидной. Естественно, сообразуясь со своими финансовыми возможностями, знаниями,
интуицией, наконец. В общем, как писал замечательный поэт Юрий Левитанский, «Каждый
выбирает для себя…»
Сергей Н. Смирнов, д. э. н., директор Института социальной политики и
социально-экономических программ НИУ ВШЭ
km.ru
|