Главное заключается в том, что есть поводы для беспокойства. Вот обеспокоенные французские транспортники, к примеру, недавно вышли на улицы, протестуя против проектируемого незначительного, казалось бы, изменения пенсионного законодательства. Если раньше для выплаты пенсии по максимуму требовался трудовой стаж в сорок лет, то правительство сейчас хочет «накинуть» работникам еще год. Но французские транспортники с этим не согласны. Действительно, с какой стати? 

Работники польской системы образования по призыву своего профсоюза провели 27 мая 2008 г . крупнейшую за последние годы забастовку. В некоторых регионах в этот день не проводили занятия и не занимались с детишками в садиках до 70% педагогов. Помимо требования об увеличении финансирования отрасли и соответственно зарплаты, причем на 50% до 2010 г ., профсоюз предложил не допускать отмены положений давним–давно принятой Хартии педагога и предоставлять работникам образования право выхода на пенсию при тридцатилетнем стаже работы в отрасли, независимо от возраста. Работа с подчас сильно недовоспитанными дома детьми дело сложное, не каждый выдержит даже пять, не говоря о тридцати годах. Профсоюз ставит  вопрос таким образом: почему бы и не пойти навстречу  пожеланиям трудящихся - учителям и воспитателям? Разве властям и общественности безразлично, насколько образованным и воспитанным будет поколение эпохи компьютерной революции, ограниченной для многих лишь компьютерными играми?

По всей Европе рыбаки и фермеры из Франции, Бельгии, Испании, Португалии протестуют против дороговизны бензина и требуют применения мер госрегулирования. По словам лидера Конфедерации рыбной ловли Испании Жавьера Гарата, нынешний кризис с топливом – самый страшный за 100 лет. Для  работников и работодателей относительно стабильной Европы невыносимо, что цены на топливо за последние пять лет выросли на 320 %. Они же не могут ловить рыбу себе в убыток, заправляя баки  по пятикратной цене, не оставляя средств на зарплату и социальные гарантии. В каждой европейской стране вопрос о госрегулировании решается по–разному, однако нигде не отрицается « под корень», как в 90-е в России. Одним словом, средства  диктует реальная ситуация.

В Чехии Чешскоморавская конфедерация труда, объединяющая три десятка профсоюзов, объявила о проведении 24 июня 2008 г . часовой предупредительной забастовки «против необратимых реформаторских шагов, которые ускоренно внедряет правительство». Чего боятся чехи и против чего протестуют, организовав за последний месяц уже два митинга у стен своего правительства? Они не хотят ускоренной приватизации здравоохранения, превращения своих прекрасных публичных клиник при медакадемиях в акционерные общества, куда доступ простому смертному будет не по карману, не хотят приватизации медицинского страхования. Они не хотят жить в стране с необразованными жителями, неспособными поддерживать традиционные ценности. Они не хотят уходить на пенсию «посмертно»: если правительство поднимет планку пенсионного возраста, представители многих профессий, как заявляют чешские профсоюзы, до пенсии не доживут. Представителям профсоюзов удалось спустить в шахту министра труда, чтобы он посмотрел, в каких условиях там приходится работать. Шахтеров старше 45 лет он там просто не увидел, к этому возрасту люди «подземелья» теряют силы и уходят из профессии. После подъема на-гора министр якобы «прозрел». В ходе акции 2 июня чехи протестовали против дороговизны и инфляции, обусловившей нарастание социальной напряженности в обществе.

Рассматривая требования различных протестных акций в совокупности, приходишь к неутешительному выводу: не только не видно прогресса в социальных и пенсионных делах, но и часто не удается отстоять уже однажды завоеванное – или по крайней мере широко апробированное в мире. К примеру, выступая на Общем собрании Академии наук 28 мая 2008 г ., премьер–министр Владимир Путин ни словом не обмолвился о том, что не только научные кадры, но и инженерный состав РАН, зарплата которого у нас сильно «буксует», также не будет обойден заботой государства. А ведь эта проблема ему известна, об этом в том числе шла речь на встрече, еще до Общего собрания, с бессменным президентом РАН Ю.Осиповым. Что стоило, к примеру, заявить о том, что для работников РАН, зарабатывающих меньше 20 тысяч рублей – что объявлено достигнутой средней зарплатой, при 50% работников академии, зарабатывающих меньше –  должна быть установлена хотя бы специальная доплата к отпуску, чтобы облегчить им задачу достойно отдохнуть с семьей? Неужели они этого не заслужили?

Что касается усилий профсоюза работников РАН и профсоюзов иных отраслей разрешить посредством переговоров с работодателем проблему «достойного выхода на пенсию», то и в российских условиях можно подумать о возврате пенсии за выслугу лет, при которой специалисты со стажем перед выходом на пенсию по возрасту смогут по крайней мере откладывать в личную копилку какие-то средства. С пенсионными фондами многие в России пока предпочитают не вступать в деловые отношения, это реальность, с которой нужно считаться. Вместе с тем Академия не шахта, здесь можно продуктивно работать и до «кардинальского» возраста. Но если работник стар, немощен и уже не может выдавать продукцию, то он не должен рассматривать родное учреждение как некую благотворительную организацию, где изредка можно появляться в окошке у кассы. В цивилизованном мире это не принято, там дают пенсионерам всевозможные социальные блага «от общества», скидки, талоны на еду, а вопрос о пенсионном возрасте решают и на основании состояния трудовых ресурсов, и здоровья нации.